Канитель
На клиросе стоит дьячок Отлукавин и держит между вытянутыми жирными пальцами огрызенное гусиное перо. Маленький лоб его собрался в морщины, на носу играют пятна всех цветов, начиная с розового и кончая темно-синим. Перед ним на рыжем переплете Цветной тетради лежат две бумажки. На одной из них написано о здравии, на другой-за упокой, и под обоими заглавиями по ряду имен... Около клироса стоит маленькая старушонка с озабоченным лицом и с котомкой на спине. Она задумалась.
- Дальше кого - спрашивает дьячок, лениво почесываясь за ухом.- Скорей, убогая, думай, а то мне некогда. Сейчас часы читать стану.
- Сейчас, батюшка... Ну, пиши... О здравии рабов Божьих Андрея и Дарьи со чады... Митрия, опять Андрея, Антипа, Марьи...
- Постой, не шибко... Не за зайцем скачешь, успеешь.
- Написал Марию Ну, теперь Кирилла, Гордея, младенца новопреставленного Герасима, Пантелея... Записал усопшего Пантелея Постой... Пантелей помер Помер... - вздыхает старуха.
- Так как же ты велишь о здравии записывать - сердится дьячок, зачеркивая Пантелея и перенося его на дугую бумажку.-Вот, тоже еще... Ты говори толком, а не путай. Кого еще за упокой За упокой Сейчас... постой... Ну, пиши... Ивана, Авдостью, еще Дарью, Егора... Запиши воина Захара.... Как пощел на службу в четвертом годе, так с той поры и не слыхать...
- Стало быть, он помер?
- А кто ж его знает! Может, помер, а может, и жив. Ты пиши...
- Куда же я его запишу Ежели, скажем, помер, то за упокой, коли жив, то о здравии. Пойми вот вашего брата!
- Гм!.. Ты, родименький, его на обе записочки запиши, а там видно будет.
- Да ему все равно, как его не записывай непутящий человек... пропащий... Записал Таперя за упокой Марка, Левонтия, Арину... Ну и Кузьму с Анной... Болящую Федосью...
- Болящую Федосью за упокой Тю!
- Это меня-то за упокой Ошалел, что ли?
- Тьфу! Ты, кочерыжка, меня запутала! Не померла еще, так и говори, что не померла, а нечего в за упокой лезть! Путаешь тут! Изволь вот теперь Федосью херить и в другое место писать... Всю бумагу изгадил! Ну, слушай, я тебе прочту... О здравии Андрея, Дарьи со чады, паки Андрея, Антипия, Марии, Кирилла, новопреставленного младенца Гер... Постой, как же сюда этот Герасим попал Новопреставленный, и вдруг - о здравии. Нет, запутала ты меня, убогая! Бог с тобой, совсем запутала!
Дьяк крутит головой, зачеркивает Герасима и переносит его в заупокойный отдел.
- Слушай! О здравии Марии, Кирилла, воина Захарии... Кого еще Авдотью записал?
- Авдотью Гм... Авдотью... Евдокию... - пересматриваеь дьячок обе бумажки.-Помню, записывал ее, а теперь шут знает... Никак не найдешь... Вот она! За упокой записана!
- Авдотью-то за упокой-удивляется старуха.-Году еще нет, как замуж вышла, а ты на нее уж смерть накликаешь!.. Сам вот, сердешный, путаешь, а на меня злобишься. Ты с молитвой пиши, а коли будешь в сердце злобу иметь, то бесу радость. Это тебя бес хороводит да путает...
- Постой, не мешай...
Дьячок хмурится, и, подумав, медленно зачеркивает на заупокойном листе Авдотью. Перо на букве Д взвизгивает и дает большую кляксу. Дьячок конфузится и чешет затылок.
- Авдотью, стало быть, долой отсюда... бормочет он смущенно, - а записать ее туда... Так Постой... ежели ее туда, то будет о здравии, ежели сюда, то за упокой. Совсем запутала баба! И этот еже воин Захария встрял сюда... Шут его принес... Ничего не разберу! Надо сызнова...
Дьячок лезет в шкапчик и достает оттуда осьмушку чистой бумаги.
- Выкинь Захарию, коли так... - говорит старуха. -- Уж Бог с ним, выкинь...
- Молчи!
Дьячок макает медленно перо и списывает с обеих бумажек имена на новый листок.
- Я их всех гуртом запишу, - говорит он, - а ты неси к отцу дьякону... Пущай дьякон разберет, кто здесь живой, кто мертвый. Он в семинариях обучался... А я этих самых делов.... Хоть убей, ничего не понимаю.
Старуха берет бумажку, подает дьячку медные полторы копейки и семенит к алтарю.